НОДДАК Ида (Noddack Ida)

"Экспериментами с бомбардировкой элементов нейтронами занимались в ряде лабораторий. Занимался ими и Ферми. Он пытался таким образом получить трансурановые элементы, не существующие в природе. Этот путь считался весьма перспективным. В хоре всеобщего одобрения диссонансом прозвучал голос Иды Ноддак. В конце 1934 года она выступила с заявлением, что с научной точки зрения недопустимо говорить о новых элементах, не установив, что при облучении урана нейтронами не возникают какие-либо известные химические элементы: «Таким образом, доказательство того, что новый радиоэлемент имеет порядковый номер 93, еще никоим образом нельзя считать установленным, ибо Ферми пытался добыть эти доказательства методом исключения, не обеспечив свою аргументацию исчерпывающей логической полнотой. Мы с равным правом можем допустить, что при этом своеобразном разрушении ядра при помощи нейтронов происходят совершенно другие „ядерные реакции“, чем те, которые до сих пор удавалось наблюдать при действии протонных или альфа-лучей на атомные ядра… Можно было бы допустить, что при обстреле тяжелых ядер нейтронами эти ядра распадаются на несколько крупных осколков, которые могут представлять собой изотопы известных элементов, однако не быть соседями элементов, подвергшихся действию лучей».

«В конце 1934 г. известный физико-химик Ида Ноддак выступила в «Журнале прикладной химии» с общим тезисом о том, что с научной точки зрения недопустимо говорить о новых элементах, не установив со всей строгостью, что при облучении урана нейтронами не возникают какие-либо из известных химических элементов. «Допустимо, что при бомбардировке тяжелых ядер нейтронами эти ядра распадаются на несколько больших осколков, которые являются изотопами известных элементов, хотя и не соседних с облученными». Читая сегодня эту фразу, мы видим в ней ясное предсказание возможности деления ядер. Но в свое время это пророчество Ноддак казалось не заслуживающим внимания и уводящим в сторону. Оно действительно не имело под собой экспериментальной базы; хотя и соотнесенное с фактом образования искусственных радиоактивных изотопов почти для всех химических элементов, оно совершенно игнорировало тот факт, что все без исключения известные случаи превращения ядер приводили к образованию соседних ядер. Лиза Мейтнер, чуждая по своей природе всякой вольной фантазии, отказалась обсуждать гипотезу Иды Ноддак. У этой гипотезы не было физической основы, тогда как против образования трансуранов в тот период не говорил ни один факт, ни одно теоретическое соображение. Да и сама Ида Ноддак – это кажется знаменательным – не настаивала на своей гипотезе (не говоря уже о подкреплении ее собственными опытами), хотя в последующие годы не раз не удавалось достигнуть полной ясности в деле радиохимического определения трансуранов. О своем «приоритете» она заявила лишь после того, как Ган и Штрассман произвели расщепление урана. Теперь мы знаем, что в уран-ней- тронных реакциях рождаются и трансураны, и с помощью традиционных представлений было сделано немало «недопустимых» открытий, вплоть до открытия способов образования не встречающихся в природе химических элементов. Кроме того, Ида Ноддак предполагала, что тяжелые ядра распадаются при «их обстреле быстрыми нейтронами», тогда как существенным элементом открытия Гана и Штрассмана было расщепление урана медленными нейтронами».

 

"Гафний был последним недостающим элементом с четным порядковым номером. Согласно правилу, установленному Харкинсом, такие элементы обычно более распространены в природе, чем их нечетные соседи. Таким образом, для еще не известных химических элементов -- с порядковыми номерами 43, 61, 75, 85 и 87 -- можно было предположить, что они на Земле существуют только в виде следов или вообще не существуют, ибо в противном случае их уже давно открыли бы. Поэтому, когда появилось сообщение, что обнаружены элементы 43 и 75, именовавшиеся также экамарганцем и двимарганцем, это стало научной сенсацией; ее распространению способствовала, прежде всего, пресса.

На заседании Прусской академии наук в Берлине 11 июня 1925 года химик Ида Такке сообщила об удавшемся открытии. Совместно со своим будущим супругом Вальтером Ноддаком и исследователем О. Бергом она воспользовалась способом обогащения, основанным на химической природе этих элементов. Были сняты рентгеновские спектры веществ, полученных из разнообразных минералов. Наконец при переработке норвежского минерала колумбита исследователи наткнулись на следы искомых элементов, которые они стали называть мазурий (43-й) и рений (75-й). Концентрация их составляла всего лишь 10[-6]--10[-7] г.

Через несколько дней после известия об открытии элементов 43 и 75 опытный аналитик Вильгельм Прандтль сделал доклад на заседании химического общества в Мюнхене. Он настойчиво предостерегал от преждевременных заявок на открытия. Прандтлю не удалось найти эти экамарганцы ни в указанных минералах, ни в переданной им пробе вещества, которая, по данным исследовательницы, должна была содержать от 0,8 до 1,0 % рения. Ситуация становилась неясной. В это время чешские исследователи Долейчек и Гейровский заявили, что им удалось обнаружить 1 % 75-го элемента в солях марганца полярографическим и спектроскопическим путем, и при этом раньше, чем Иде Ноддак. Лондонский химик Брюс также сделал заявку на открытие 75-го элемента. По этому поводу высказался советский исследователь О. Е. Звягинцев из Института по изучению платины и других благородных металлов АН СССР, который сомневался в открытии: в платиновых рудах двимарганца вовсе нет, вопреки мнению госпожи Ноддак. Ко всему тому появилось еще сообщение англичанина Лоринга об удавшихся "синтезах" элементов 43 и 75 в рентгеновской трубке. Алхимические представления сыграли при этом немалую роль, ибо Лоринг синтезировал элемент 43 из калия и никеля, а элемент 75 -- из свинца и молибдена. Такие алхимические опыты наукой не принимались всерьез. Все другие высказывания следовало учесть.
Ида Ноддак защищалась от обвинений весьма темпераментно, поскольку была затронута ее честь исследователя. Брюс имел дело не со следами элемента, а лишь с марганцем, загрязненным железом,-- уверяла она.-- Что касается Гейровского и Долейчека, то проверка их опытов не дает никаких указаний на новый элемент. Спектральные линии, наблюдавшиеся чехами, могли принадлежать ртути и таллию, а не 75-му элементу.
Теперь о Прандтле. Чета Ноддак считала удивительным, что господин Прандтль не обнаружил рения. В переданном ему веществе содержались также уран и ниобий -- в количествах десятикратных по сравнению с элементом 75. Даже эти элементы Прандтль не смог обнаружить. "Мы готовы,-- снисходительно объявили они,-- послать Прандтлю новый препарат, если он может удостоверить, что его спектрограф способен уловить содержание в несколько процентов". Это мало тактичное замечание вызвало у старого химика чрезвычайное раздражение: более 25 лет работал он с редкими и рассеянными элементами. "Я могу без преувеличения сказать, что в области препаративной неорганической химии располагаю несравненно большим опытом. На основании этого опыта я должен с сожалением отметить, что методы, с помощью которых В. и И. Ноддак хотят выделить оба экамарганца из минералов, нехороши ...".
Спор длился несколько лет, до тех пор, пока Ида и Вальтер Ноддак в октябре 1929 года не сообщили о выделении ими в целом 1 г рения. Они получили это количество из 600 кг минерала молибденового блеска и доказали чистоту нового элемента спектральными методами. Тем самым клетка с порядковым номером 75 в периодической системе оказалась занятой".