В.А. Зверев. Любимые высказывания

Когда я только начал работать в школе, в седьмом и восьмом классах было по два часа физики в неделю, в девятом – три, в десятом – пять. Сейчас в стандарте выпускных классов – два часа. С другими естественными науками (например, биологией или химией) та же история: уменьшение количества часов.
У нас школа с углубленным изучением физики и химии и соответствующих уроков, конечно, больше, да и астрономия, исчезнувшая из обычной школы, осталась. Но если говорить о школе вообще – она потеряла как минимум три часа естественных наук в неделю.
Что пришло на их место? Ну, в частности, ОБЖ. Правда, я как классный руководитель и так говорю детям о правилах дорожного движения, а как учитель физики показываю счетчик Гейгера и рассказываю, что делать, если произошла авария на ЛАЭС.

* * *
Оценивает ли ЕГЭ работу школы? Очень специфически. У нас, например, на ЕГЭ по физике записались 30 учеников. Из них 19 – учащиеся физико-математического класса (в котором вообще-то учились 28 человек) и 11 – дети из других классов. То есть те, кто с 7-го класса обучался физике по общей, скажем так, «облегченной» программе, но в последний момент решил сдавать ЕГЭ, потому что физика понадобится в выбранном вузе.
Получается, что, с одной стороны, часть класса, несколько лет учась физике «углубленно», не довели это до логического финала – экзамена. С другой – физику сдавали дети, которые к экзамену изначально серьезно не готовились и своими результатами снизили общий показатель ЕГЭ у школы, от которой город ждет высоких результатов как от физико-математической.

* * *
Учась еще в пятом классе, я стащил у брата научно-популярный журнал «Квант» и нашел там раздел для младших школьников. И, конечно, потом от корки до корки прочитывал весь учебник физики. К тому же в семье были «Элементарная физика» Ландсберга, «Занимательная физика» Перельмана – и так было во многих семьях.
Сейчас, увы, далеко не все школьники даже учебник, то есть минимум, прочитывают до конца. А с устным счетом вообще беда. Делят одну двадцатую на два и получают одну десятую. Это в точной-то науке! И дело не только в том, что ребенок «недоучился». Но и в том, что подъем в 7 утра, а ребенок (цитата) «до четырех ночи в компьютере колбасился». Во сне он видит продолжение компьютерной игрушки, на уроке спит, знаний с занятий не выносит – и завтра весь этот процесс повторится. И так день за днем.
Надо искать выход – и он есть. Бессмысленно запрещать компьютерные игры и прочие удовольствия, но с ними можно конкурировать. Надо предлагать свое: сайт «Кванта», найти через Яндекс «Опыты по физике»; посетить страничку интернет-олимпиады... Современный учитель должен внедряться, как пятая колонна, в подростковую среду и предлагать свое. Если хоть какой-то процент мы перенастроим – уже хорошо.
Вообще же это комплекс проблем под названием «Как бороться за ученика». И если раньше позиция большинства родителей была: «учитель ребенку плохого не пожелает», то сегодня между школой и домом ходит какой-то дезинформатор: в семье уверены, что школа виновата, в школе – что виновата семья.

* * *
Я изобрел такую оценку: «полтора». Это когда, допустим, из 15 задач школьник решил одну. Человек понимает, во-первых, что и двойку надо заработать, во-вторых, он знает, как можно повысить балл.
На пути к тройке, четверке и пятерке я ставлю определенное количество препятствий. Все нарастающее в зависимости от желаемой оценки, но конечное. Это как с термоядерным синтезом. Как говорил академик Амбарцумян, на пути к этому синтезу природа поставила очень много препятствий, но все же их количество конечное и, значит, преодолимое.
Так и у меня: школьник четко знает, какие препятствия нужно преодолеть, чтобы получить нужную оценку. Это переориентация с боязни неудачи, двойки, – на успех, на стремление улучшить результат.

* * *
Проблема учителя – возраст. Конечно, и 70-летний педагог может быть лучше 20-летнего, но школе нужны молодые.
Вот пришел ко мне однажды бывший ученик Алеша – ему сейчас лет 35. Толковый – когда-то своими руками компьютер собрал. Говорит: «Можно я у вас лекцию почитаю?» – «Читай». И он четыре субботы показывал ребятам, как делается клип, 3D-графика, как писать на компьютере музыку.
Алексей интересен детям, и нужно бы, чтобы эти встречи были не на энтузиазме, а как кружок. Люди, которые могли бы работать в школе вечером, есть, и дети на их занятия пойдут. Но вопрос упирается, как всегда, в деньги.

* * *
Оборудование в школу поступает, но теперь за учителя решают, какое оборудование покупать. Раньше я в учколлекторе заказывал себе «позиции», а теперь школе продают комплектами, даже если преподаватель предпочел бы купить выборочно. И поэтому возможна ситуация, когда мне пришлют пять приборов, но у меня уже лежат три таких же. А того прибора, который нужен, нет по-прежнему.

* * *
Представьте себе картину: трое делают уроки. Выглядят все одинаково, но один, как Ломоносов, исходит из цели «хочу знать», второй – чтобы маме урок рассказать, третий – чтобы отметку получить. Результаты будут совершенно разные, потому что целеполагание разное.
Вот у нас с учениками должны быть одинаковые цели: я пришел научить, а они – научиться. Но чаще: я пришел научить, а они пришли обмануть. Цели разные.
И еще одна проблема. Если мы видим, что энное количество учеников не сдали обязательные ЕГЭ и не получили аттестат, получается: с 5-го класса неуспевающего ученика мы переводили в следующий класс с липовой тройкой и в массовом масштабе обманывали?.. Мне, знаете, нравится, как у Пушкина было в лицейском аттестате написано: среди оценок «отлично» – формулировка «Кроме того, изучал математику». Вот это – честно.